Сибмама - о семье, беременности и детях

[Татьяна**А]

Я не могла себе представить, как я выживу после усыновления. Меня скрутило ужасное чувство, кошмарная мысль, что все эти ежедневные обязанности по уходу за ребенком, которые я выполняла тысячу раз для своих детей, я не могу выполнить для ребенка, которого я не люблю. Это как приятель твоего ребенка, который остался переночевать и теперь никуда не уходит. Когда же его заберут?


...............
Такая ужасная штука для нас и для наших приемных детишек, что мы, усыновители, задаем себе этот вопрос. Мы не спрашиваем себя, любим ли мы детей, которых мы сами родили. Вот этот лохматенький парнишка сидит за столом, с трудом отдирает шкурку с сосиски перед тем, как сьесть ее, и смотрит на меня своими лучистыми глазами, а я только и могу, что спросить себя: "Ты его уже любишь?"

Скрытый текст: Показать Мелисса Фей Грин перевод с английского Настоятельно рекомендую тем, кто собирается усыновлять или уже усыновил, подписаться на этот журнал (предварительно выучив в совершенстве английский...). Не исключено, что мне придётся удалить тему, если журнал пойдет на попятную с разрешением на перевод... И тогда перевод останется только у меня в дневнике. Через пару дней там же я выложу перевод научно-популярной статьи о депрессии усыновителей. Может, кому пригодится. Советы (тоже переводные) как бороться с депрессией после усыновления на второй странице обсуждения. http://adoptivefamilies.com/articles.php?aid=470 Я поняла, что у меня проблема, когда зарыдала из-за того, что понадобилось застелить простынь моих детей чужаку (ведь в возрасте четырех с половиной лет он все еще писался в постель). Мой отказ от фотографирования ребенка в течении первой недели его пребывания в Америке свидетельствовал о том же (ведь это означало бы, что он здесь был, и фото стало бы доказательством этому). Как, впрочем, и мой запрет на фотографии всей семьи вместе (он испортил бы ее, присутствуя среди моих 4-х своерожденных детей). И еще был день, когда в продуктовом магазине кассир радостно спросил, не хочу ли я пожертвовать доллар бездомным на обед в День Благодарения, а я в ответ в холодной злобе проскрежетала: “Я …уже… пожертвовала ...достаточно.” Я лежала в своей постели среди ночи и думала: "Kто-нибудь меня найдет, если я сяду в машину и после ночи за рулем сниму номер в гостинице в какой-нибудь Индиане?" Это тоже было сигналом, что у меня есть кое-какие проблемы с нашим сыном Джесси. Мы усыновили его в Болгарии за 3 недели до этого. Мой муж был в курсе. Я рассказала ему, растолкав его посреди ночи. Мы проговорили до утра. Я настаивала, что мы изуродовали свои жизни и жизни наших детей, которым тогда было 7, 11, 14 и 17. "Это не то же самое, что привезти ребенка из роддома," - рыдала я. Дон был удивлен, но ответил мягко: "А по мне это совершенно тоже самое". Я отвернулась и позволила этому смешному мужчине уснуть. Всю ночь я мяла и колотила подушку, чувствуя панику, горечь и раскаиваясь в содеянном. Однажды утром я взяла телефон и спряталась в одной из комнат, позвонила в агенство по усыновлению и прошептала: "Я не думаю, что я могу это сделать. Могу ли я вернуть ребенка?" “Так, понятно... ”- ответил мне дружелюбный женский голос. “Мне никто не задавал раньше такие вопросы. Подождите, я поищу кого-нибудь, кто об этом знает.” Итак, я была первая в этом агенстве, кто задал подобный вопрос, самая первая такая фиговая усыновительница, и это лишило меня голоса. Я не смогла ей ответить и просто повесила трубку. Мои мучения сразу стали в два раза сильнее. “Ты представляешь, что я сделала с собой? ”- плакалась я приятельнице, указывая на ребенка. Джесси с аккуратной челкой и темными глазами в это время сидел на крылечке дома, пытаясь научиться играть с кубиками. Тем утром он уже выяснил, что кубики не едят, но что именно с ними делают, ему не было ясно. А я в своем ужасном настроении не могла ему показать. “Можешь вспомнить, почему ты хотела усыновить?” - спросила моя подруга, изо всех сил стараясь меня поддержать. Она считала, что ребенок совершенно нормальный, даже милый. “Нет!”- всхлипнула я. “Не могу. Это была не я. Я не знаю человека, который принял то решение. О чем она думала?” Разумеется, я знала, о чем я думала, принимая решение об усыновлении: "Наши дети замечательные. Наш дом полон любви. Мы хорошие родители. Приведем еще одного ребенка и продлим себе удовольствие". Ха-ха! Это было ошибкой. И вот я почти не вижу своих 4-х детей вместо того, чтобы ими наслаждаться. Каждый раз, когда я хочу провести минутку с одним из них, Джесси влетает в комнату и вешается на меня. Он в таком восторге от того, что у него есть мама, даже вечно хмурая и угрюмая, как я. Он тащит меня с собой в ванну. Он хочет, чтобы я сидела с ним, когда он кушает. Он не засыпает, если меня нет рядом. Если меня не видно, то падает на пол, крича и пинаясь. Мой окружающий мир стал плоским. Я медленно вела машину рядом с домом, и мне щемило сердце от того, что дома и садики стали приплюснутыми и почти бесцветными, как картинки в комиксах. И теперь я не помещалась в эти до боли знакомые картинки. Мне никогда не приходило в голову, что у меня классическая “депрессия после усыновления”. Я не знала, что это вполне обычное явление для усыновителей негрудничков. Причины тому разные. Но наверняка одна из них та, что взрослые быстро привязываются только к беспомощным крошкам с огромными глазами, а не к упрямым не говорящим по-английски и строящим рожицы 4-х летним болгарам, пусть даже и таким, которых хочется усыновить с первого же взгляда. Критический период установления связи между матерью и ребенком пропущен, и теперь ребенок неожиданно свалился на голову родителю прямо в ботинках. Директор детского дома, затерянного где-то в болгарской сельской местности, просто повернул за плечики маленького мальчика, указал на меня и сказал: "МАМА". Этого было достаточно для Джесси: молния промелькнула в его голове, и архетип матери материлизовался. Он мгновенно стал мне предан, он мгновенно стал заботиться обо мне. Джесси никогда не имел проблемы с бондингом или привязанностью, но у меня они были. Я не могла себе представить, как я выживу после усыновления. Меня скрутило ужасное чувство, кошмарная мысль, что все эти ежедневные обязанности по уходу за ребенком, которые я выполняла тысячу раз для своих детей, я не могу выполнить для ребенка, которого я не люблю. Это как приятель твоего ребенка, который остался переночевать и теперь никуда не уходит. Когда же его заберут? И вот когда я начала рыдать над простынями, я сказала себе: “Ты плачешь о постельном белье. Ты не справляешься.” И после этого: “Тебе нужна помощь.” “Ты полностью вымоталась, - сказала мне доктор, которого я посетила на следующий день, - Ты спишь?” “Нет.” “Кушаешь нормально?” “Нет.” “Ты смогла отоспаться после возвращения из Болгарии?” Несмотря на то, что прошло 3 недели, я все еще не отоспалась. “Ну, тогда я дам тебе лекарства, которые помогут тебе спать,”- сказала доктор. Я разрыдалась. “Мне нужно что-то более существенное. Я рыдаю из-за ... постельного белья!” “Хорошо, хорошо...,”- сказала доктор. Она знала меня 15 лет и никогда не видела в таком раздрае. Она принесла мне какой-то образец рекламного лекарства. Бесплатно. Я схватила его. Забралась в машину, открыла бутылочку и проглотила таблетку. Без воды, без разжевывания. Мне сразу полегчало. Меня не заботило, что в инструкции утверждалось, что эффект лекарства проявится только через 6 недель после начала приема. Плацебо эффект смог оттащить меня от края. Были и другие верные поступки. Я сказала друзьям, что я в плохой форме. Я никогда раньше не просила о помощи и не была так напугана и уязвима. Мои друзья слетелись мне помочь. Они сидели со мной. Они помогали присматривать за Джесси. Мои друзья также дали мне хороший совет. “Ты не обязана любить его,” - сказала мне добрая приятельница, попивая кофе. “Просто сделай вид, что его любишь. Он никогда не узнает, что это не так. У него не было мамы. Он сейчас на небесах от счастья. Просто притворись. Твое притворство будет самым замечательным, самым знаменательным, что произошло в его жизни.” И это было очень успокоительно. Пока я притворялась, пока я делала вид, что я люблю его, я обнаружила, что мое тело не возражает - мои губы его целовали, мои руки с удовольствием гладили его по голове, даже если мое сердце восставало против моих действий, и мой мозг каменел от сожаления. “Ты его уже любишь?” Такая ужасная штука для нас и для наших приемных детишек, что мы, усыновители, задаем себе этот вопрос. Мы не спрашиваем себя, любим ли мы детей, которых мы сами родили. Вот этот лохматенький парнишка сидит за столом, с трудом отдирает шкурку с сосиски перед тем, как сьесть ее, и смотрит на меня своими лучистыми глазами, а я только и могу, что спросить себя: "Ты его уже любишь?" Он совершенно точно любил меня, и эта крошечная, постоянная и безусловная любовь заманила меня, как приманка. Однажды ночью, в первый месяц пребывания Джесси в нашем доме, я не спала. Я вышла из своей спальни и пошла на первый этаж в свой кабинет, где и улеглась на диванчике. Посреди ночи Джесси, который тоже гулял по ночам, нашел меня и улегся рядом. "Фиг! Он нашел меня! Вот фиг!”- я была зла и чувствовала себя пойманной. Однако я не могла не получать удовольствие от того, что его маленькое теплое тельце прижимается ко мне и сладко посапывает. Как только рассвело, я выскочила из постели и постаралась отдалиться. Он проснулся, нашел меня на кухне, взял за руку и привел обратно в мой кабинет. Показал пальчиком на тот диванчик, где мы спали, и сказал на своей смеси детского лепета, болгарского и английского: "Мама бай-бай. Шесси бай-бай (Мама спит, Джесси спит.)” Весь день он напоминал мне, смеясь и показывая на себя, об этом нашем замечательном достижении, о нашем прекрасном секрете. А ночью я заперла дверь своей спальни и слышала, как он ищет меня внизу. Он восхищался всем, что я делала. Однажды вечером я собиралась куда-то, он сидел на моей постели, болтал ногами и смотрел, как я одеваюсь. Я одела чулки, сорочку, туфли на низком каблуке, но до того, как я застегнула сатиновую блузку, Джесси неожиданно соскочил с кровати, чтобы меня обнять. “Ой, Мама!” - плакал он. И его нежность смягчила меня. Я больше не была уверена в том, что он уедет, и начала верить, что он останется. Он начал позволять мне исчезать из его поля зрения на несколько минут. Я смогла проводить свою семилетнюю дочь Лили в школу, наслаждаясь каждым шагом и каждым глотком осеннего воздуха, как будто небеса снова открылись для меня. Я смогла послушать, как моя дочь играет на виолончели, а мой старший сын на тромбоне, без того, чтобы маленький болгарин висел на мне. Однажды после обеда, усталая и раздраженная в ответ на его просьбу “Баранка, Мама? Баранка?”, я рубанула по суховатой баранке так, что нож соскочил и порезал мой палец. Джесси побежал за мной по лестнице в полном ужасе, его глаза были широко раскрыты и полны слез. Он стоял рядом со мной, пока я сидела на крышке унитаза, пытаясь остановить кровь; он гладил и гладил мое плечо и потом сказал: “Мама! Нет баранка. Нет баранка.” Он пытался помочь, отказываясь от баранки. Позже он встал на цыпочки, дотянулся до ящика и вытащил нож-виновник. “Мама нет. Папа. Мама нет. Папа.” Он имел в виду, что я не должна больше пользоваться этим ножом, пусть это делает папа. И немного позже он поправился: “Мама нет. Франи нет.” Франи - это наш терьер, которого он обожал. Не знаю точно, пытался ли он защитить двух своих самых любимых существ от плохого ножа или считал меня настолько же способной с ним управляться, как была способна к этому наша собачка. И наконец, ближе к вечеру, он пришел ко мне с пластиковым ножом. Где только нашел? Вложил его в мою забинтованную руку и сказал уверенно и спокойно: "Мама". Что я тогда чувствовала, пока смеялась и плакала, приняв нож и обнимая малыша? Может действительно ... неужели? К тому времени я уже старалась изо всех сил прекратить мучать себя своим дурацким вопросом по тысяче раз на дню. Я уже знала про депрессию после усыновления и знала, что этот самодопрос совершенно бесполезен. Я, собственно, уже собиралась к психологу, но после этой истории с баранкой, после того, как Джесси дал мне свой пластмассовый ножик, я отказалась от встречи с психологом и записалась к парикмахеру. Я взяла Джесси с собой. Если он думал, что я красавица до стрижки, то после нее я стала просто неотразима в его глазах. Стрижка была для него великолепным и величественным событием, полным запахов духов, лака для волос и бесплатных конфеток в тарелочке. Я вела машину домой и смотрела на него, сидящего на заднем сидении. А он с полным ртом конфет отвечал мне широкой, липкой улыбкой. Люблю ли я его? Нет, я больше не задавала себе этот вопрос. http://forum.materinstvo.ru/index.php?showtopic=342142 Скрыть

_________________
Юридическая помощь
/Банки Коллекторы ДТП Развод Алименты и проч./

[Карта № 003445]

Я не могла себе представить, как я выживу после усыновления. Меня скрутило ужасное чувство, кошмарная мысль, что все эти ежедневные обязанности по уходу за ребенком, которые я выполняла тысячу раз для своих детей, я не могу выполнить для ребенка, которого я не люблю. Это как приятель твоего ребенка, который остался переночевать и теперь никуда не уходит. Когда же его заберут?


...............
Такая ужасная штука для нас и для наших приемных детишек, что мы, усыновители, задаем себе этот вопрос. Мы не спрашиваем себя, любим ли мы детей, которых мы сами родили. Вот этот лохматенький парнишка сидит за столом, с трудом отдирает шкурку с сосиски перед тем, как сьесть ее, и смотрит на меня своими лучистыми глазами, а я только и могу, что спросить себя: "Ты его уже любишь?"

Скрытый текст: Показать Мелисса Фей Грин перевод с английского Настоятельно рекомендую тем, кто собирается усыновлять или уже усыновил, подписаться на этот журнал (предварительно выучив в совершенстве английский...). Не исключено, что мне придётся удалить тему, если журнал пойдет на попятную с разрешением на перевод... И тогда перевод останется только у меня в дневнике. Через пару дней там же я выложу перевод научно-популярной статьи о депрессии усыновителей. Может, кому пригодится. Советы (тоже переводные) как бороться с депрессией после усыновления на второй странице обсуждения. http://adoptivefamilies.com/articles.php?aid=470 Я поняла, что у меня проблема, когда зарыдала из-за того, что понадобилось застелить простынь моих детей чужаку (ведь в возрасте четырех с половиной лет он все еще писался в постель). Мой отказ от фотографирования ребенка в течении первой недели его пребывания в Америке свидетельствовал о том же (ведь это означало бы, что он здесь был, и фото стало бы доказательством этому). Как, впрочем, и мой запрет на фотографии всей семьи вместе (он испортил бы ее, присутствуя среди моих 4-х своерожденных детей). И еще был день, когда в продуктовом магазине кассир радостно спросил, не хочу ли я пожертвовать доллар бездомным на обед в День Благодарения, а я в ответ в холодной злобе проскрежетала: “Я …уже… пожертвовала ...достаточно.” Я лежала в своей постели среди ночи и думала: "Kто-нибудь меня найдет, если я сяду в машину и после ночи за рулем сниму номер в гостинице в какой-нибудь Индиане?" Это тоже было сигналом, что у меня есть кое-какие проблемы с нашим сыном Джесси. Мы усыновили его в Болгарии за 3 недели до этого. Мой муж был в курсе. Я рассказала ему, растолкав его посреди ночи. Мы проговорили до утра. Я настаивала, что мы изуродовали свои жизни и жизни наших детей, которым тогда было 7, 11, 14 и 17. "Это не то же самое, что привезти ребенка из роддома," - рыдала я. Дон был удивлен, но ответил мягко: "А по мне это совершенно тоже самое". Я отвернулась и позволила этому смешному мужчине уснуть. Всю ночь я мяла и колотила подушку, чувствуя панику, горечь и раскаиваясь в содеянном. Однажды утром я взяла телефон и спряталась в одной из комнат, позвонила в агенство по усыновлению и прошептала: "Я не думаю, что я могу это сделать. Могу ли я вернуть ребенка?" “Так, понятно... ”- ответил мне дружелюбный женский голос. “Мне никто не задавал раньше такие вопросы. Подождите, я поищу кого-нибудь, кто об этом знает.” Итак, я была первая в этом агенстве, кто задал подобный вопрос, самая первая такая фиговая усыновительница, и это лишило меня голоса. Я не смогла ей ответить и просто повесила трубку. Мои мучения сразу стали в два раза сильнее. “Ты представляешь, что я сделала с собой? ”- плакалась я приятельнице, указывая на ребенка. Джесси с аккуратной челкой и темными глазами в это время сидел на крылечке дома, пытаясь научиться играть с кубиками. Тем утром он уже выяснил, что кубики не едят, но что именно с ними делают, ему не было ясно. А я в своем ужасном настроении не могла ему показать. “Можешь вспомнить, почему ты хотела усыновить?” - спросила моя подруга, изо всех сил стараясь меня поддержать. Она считала, что ребенок совершенно нормальный, даже милый. “Нет!”- всхлипнула я. “Не могу. Это была не я. Я не знаю человека, который принял то решение. О чем она думала?” Разумеется, я знала, о чем я думала, принимая решение об усыновлении: "Наши дети замечательные. Наш дом полон любви. Мы хорошие родители. Приведем еще одного ребенка и продлим себе удовольствие". Ха-ха! Это было ошибкой. И вот я почти не вижу своих 4-х детей вместо того, чтобы ими наслаждаться. Каждый раз, когда я хочу провести минутку с одним из них, Джесси влетает в комнату и вешается на меня. Он в таком восторге от того, что у него есть мама, даже вечно хмурая и угрюмая, как я. Он тащит меня с собой в ванну. Он хочет, чтобы я сидела с ним, когда он кушает. Он не засыпает, если меня нет рядом. Если меня не видно, то падает на пол, крича и пинаясь. Мой окружающий мир стал плоским. Я медленно вела машину рядом с домом, и мне щемило сердце от того, что дома и садики стали приплюснутыми и почти бесцветными, как картинки в комиксах. И теперь я не помещалась в эти до боли знакомые картинки. Мне никогда не приходило в голову, что у меня классическая “депрессия после усыновления”. Я не знала, что это вполне обычное явление для усыновителей негрудничков. Причины тому разные. Но наверняка одна из них та, что взрослые быстро привязываются только к беспомощным крошкам с огромными глазами, а не к упрямым не говорящим по-английски и строящим рожицы 4-х летним болгарам, пусть даже и таким, которых хочется усыновить с первого же взгляда. Критический период установления связи между матерью и ребенком пропущен, и теперь ребенок неожиданно свалился на голову родителю прямо в ботинках. Директор детского дома, затерянного где-то в болгарской сельской местности, просто повернул за плечики маленького мальчика, указал на меня и сказал: "МАМА". Этого было достаточно для Джесси: молния промелькнула в его голове, и архетип матери материлизовался. Он мгновенно стал мне предан, он мгновенно стал заботиться обо мне. Джесси никогда не имел проблемы с бондингом или привязанностью, но у меня они были. Я не могла себе представить, как я выживу после усыновления. Меня скрутило ужасное чувство, кошмарная мысль, что все эти ежедневные обязанности по уходу за ребенком, которые я выполняла тысячу раз для своих детей, я не могу выполнить для ребенка, которого я не люблю. Это как приятель твоего ребенка, который остался переночевать и теперь никуда не уходит. Когда же его заберут? И вот когда я начала рыдать над простынями, я сказала себе: “Ты плачешь о постельном белье. Ты не справляешься.” И после этого: “Тебе нужна помощь.” “Ты полностью вымоталась, - сказала мне доктор, которого я посетила на следующий день, - Ты спишь?” “Нет.” “Кушаешь нормально?” “Нет.” “Ты смогла отоспаться после возвращения из Болгарии?” Несмотря на то, что прошло 3 недели, я все еще не отоспалась. “Ну, тогда я дам тебе лекарства, которые помогут тебе спать,”- сказала доктор. Я разрыдалась. “Мне нужно что-то более существенное. Я рыдаю из-за ... постельного белья!” “Хорошо, хорошо...,”- сказала доктор. Она знала меня 15 лет и никогда не видела в таком раздрае. Она принесла мне какой-то образец рекламного лекарства. Бесплатно. Я схватила его. Забралась в машину, открыла бутылочку и проглотила таблетку. Без воды, без разжевывания. Мне сразу полегчало. Меня не заботило, что в инструкции утверждалось, что эффект лекарства проявится только через 6 недель после начала приема. Плацебо эффект смог оттащить меня от края. Были и другие верные поступки. Я сказала друзьям, что я в плохой форме. Я никогда раньше не просила о помощи и не была так напугана и уязвима. Мои друзья слетелись мне помочь. Они сидели со мной. Они помогали присматривать за Джесси. Мои друзья также дали мне хороший совет. “Ты не обязана любить его,” - сказала мне добрая приятельница, попивая кофе. “Просто сделай вид, что его любишь. Он никогда не узнает, что это не так. У него не было мамы. Он сейчас на небесах от счастья. Просто притворись. Твое притворство будет самым замечательным, самым знаменательным, что произошло в его жизни.” И это было очень успокоительно. Пока я притворялась, пока я делала вид, что я люблю его, я обнаружила, что мое тело не возражает - мои губы его целовали, мои руки с удовольствием гладили его по голове, даже если мое сердце восставало против моих действий, и мой мозг каменел от сожаления. “Ты его уже любишь?” Такая ужасная штука для нас и для наших приемных детишек, что мы, усыновители, задаем себе этот вопрос. Мы не спрашиваем себя, любим ли мы детей, которых мы сами родили. Вот этот лохматенький парнишка сидит за столом, с трудом отдирает шкурку с сосиски перед тем, как сьесть ее, и смотрит на меня своими лучистыми глазами, а я только и могу, что спросить себя: "Ты его уже любишь?" Он совершенно точно любил меня, и эта крошечная, постоянная и безусловная любовь заманила меня, как приманка. Однажды ночью, в первый месяц пребывания Джесси в нашем доме, я не спала. Я вышла из своей спальни и пошла на первый этаж в свой кабинет, где и улеглась на диванчике. Посреди ночи Джесси, который тоже гулял по ночам, нашел меня и улегся рядом. "Фиг! Он нашел меня! Вот фиг!”- я была зла и чувствовала себя пойманной. Однако я не могла не получать удовольствие от того, что его маленькое теплое тельце прижимается ко мне и сладко посапывает. Как только рассвело, я выскочила из постели и постаралась отдалиться. Он проснулся, нашел меня на кухне, взял за руку и привел обратно в мой кабинет. Показал пальчиком на тот диванчик, где мы спали, и сказал на своей смеси детского лепета, болгарского и английского: "Мама бай-бай. Шесси бай-бай (Мама спит, Джесси спит.)” Весь день он напоминал мне, смеясь и показывая на себя, об этом нашем замечательном достижении, о нашем прекрасном секрете. А ночью я заперла дверь своей спальни и слышала, как он ищет меня внизу. Он восхищался всем, что я делала. Однажды вечером я собиралась куда-то, он сидел на моей постели, болтал ногами и смотрел, как я одеваюсь. Я одела чулки, сорочку, туфли на низком каблуке, но до того, как я застегнула сатиновую блузку, Джесси неожиданно соскочил с кровати, чтобы меня обнять. “Ой, Мама!” - плакал он. И его нежность смягчила меня. Я больше не была уверена в том, что он уедет, и начала верить, что он останется. Он начал позволять мне исчезать из его поля зрения на несколько минут. Я смогла проводить свою семилетнюю дочь Лили в школу, наслаждаясь каждым шагом и каждым глотком осеннего воздуха, как будто небеса снова открылись для меня. Я смогла послушать, как моя дочь играет на виолончели, а мой старший сын на тромбоне, без того, чтобы маленький болгарин висел на мне. Однажды после обеда, усталая и раздраженная в ответ на его просьбу “Баранка, Мама? Баранка?”, я рубанула по суховатой баранке так, что нож соскочил и порезал мой палец. Джесси побежал за мной по лестнице в полном ужасе, его глаза были широко раскрыты и полны слез. Он стоял рядом со мной, пока я сидела на крышке унитаза, пытаясь остановить кровь; он гладил и гладил мое плечо и потом сказал: “Мама! Нет баранка. Нет баранка.” Он пытался помочь, отказываясь от баранки. Позже он встал на цыпочки, дотянулся до ящика и вытащил нож-виновник. “Мама нет. Папа. Мама нет. Папа.” Он имел в виду, что я не должна больше пользоваться этим ножом, пусть это делает папа. И немного позже он поправился: “Мама нет. Франи нет.” Франи - это наш терьер, которого он обожал. Не знаю точно, пытался ли он защитить двух своих самых любимых существ от плохого ножа или считал меня настолько же способной с ним управляться, как была способна к этому наша собачка. И наконец, ближе к вечеру, он пришел ко мне с пластиковым ножом. Где только нашел? Вложил его в мою забинтованную руку и сказал уверенно и спокойно: "Мама". Что я тогда чувствовала, пока смеялась и плакала, приняв нож и обнимая малыша? Может действительно ... неужели? К тому времени я уже старалась изо всех сил прекратить мучать себя своим дурацким вопросом по тысяче раз на дню. Я уже знала про депрессию после усыновления и знала, что этот самодопрос совершенно бесполезен. Я, собственно, уже собиралась к психологу, но после этой истории с баранкой, после того, как Джесси дал мне свой пластмассовый ножик, я отказалась от встречи с психологом и записалась к парикмахеру. Я взяла Джесси с собой. Если он думал, что я красавица до стрижки, то после нее я стала просто неотразима в его глазах. Стрижка была для него великолепным и величественным событием, полным запахов духов, лака для волос и бесплатных конфеток в тарелочке. Я вела машину домой и смотрела на него, сидящего на заднем сидении. А он с полным ртом конфет отвечал мне широкой, липкой улыбкой. Люблю ли я его? Нет, я больше не задавала себе этот вопрос. http://forum.materinstvo.ru/index.php?showtopic=342142 Скрыть

_________________
Юридическая помощь
/Банки Коллекторы ДТП Развод Алименты и проч./

[Норма]

Очень реалистично, знакомо

[Nатинка]

Только быстро все прошло, в это не очень верится, судя по силе чувств))
А так - знакомо и очень.

_________________


Хорошо бы... Хорошо!

[She_Inna]

Нее, все-таки я, наверное, сама все же родила, только не помню про это. Ничего из описанного выше я не переживала, доча моя до конциков ресниц... Повезло мне

_________________
на Сибмаме 18 лет 3 месяца 15 дней

Никто не имеет права быть больным, некрасивым и бедным

[Карта № 010940]

Нее, все-таки я, наверное, сама все же родила, только не помню про это. Ничего из описанного выше я не переживала, доча моя до конциков ресниц... Повезло мне

_________________
на Сибмаме 18 лет 3 месяца 15 дней

Никто не имеет права быть больным, некрасивым и бедным

[silverheartcats]

She_Inna
И у нас ничего подобного даже близко не было.
Может потому что девочки и маленькие. Но читаю и поражаюсь, такие эмоции, как против врага? Может быть мы на стенки полезем в подростковом возрасте наших дочек. но сейчас такое счастье с ними в кровати валяться - тепленькие, сладенькие, родные. Именно, что не только на душевном уровне, но и на телесном тесная связь. Повезло нам.

[айна]

Мне кажется, что тот кто задает себе вопрос "уже любишь или еще нет?" рано решились на усыновление. Моей нежно любимой внученьке сейчас 1год и 3 месяца, дома она 4 месяца и ни одной секунды никому не приходило в голову задать такой вопрос. Она НАША, РОДНАЯ! Какое счастье, что она дождалась моих детей! Я самая счастливая бабушка!

[Suwolga]

просто кто-то больше, а кто-то меньше склонен в себе копаться, мне так кажется.
Того, что одним дается легко и просто, другим приходится достигать через депрессию и тяжелую душевную работу. Все мы разные .
У меня тоже было что-то подобное, у мужа - нет.

Добавлено спустя 1 минуту 5 секунд:

Норма
Nатинка
эх мы, коряги .

[silverheartcats]

Мне кажется, что очень тяжело пережить такую депрессию, да еще чтобы это не сказалось на взаимоотношениях. Но кто вышел победителем, тот обладает очень большой внутренней силой. А кто не победил, те, видимо, возвращают.

[She_Inna]

Suwolga
я свой случай объясняю неимением своих детей. Если бы они были, то не знаю как все сложилось бы...

_________________
на Сибмаме 18 лет 3 месяца 15 дней

Никто не имеет права быть больным, некрасивым и бедным

[Карта № 010940]

Suwolga
я свой случай объясняю неимением своих детей. Если бы они были, то не знаю как все сложилось бы...

_________________
на Сибмаме 18 лет 3 месяца 15 дней

Никто не имеет права быть больным, некрасивым и бедным

[mamaGalya]

У меня таких мыслей не появлялось, было и есть чувство, что ребенок родной, и вообще, что это я ее родила.

[Оксаночка]

She_Inna
у меня то же ничего не было похожего, дети есть всякие

_________________
Спасибо тем людям, которые вошли в мою жизнь и сделали её прекрасной. И ещё, спасибо тем людям, которые вышли из неё, и сделали её ещё лучше.

[Nатинка]

Ну да, такие видимо мы, коряги))
На самом деле уже сейчас, проанализировав все на сто рядов, понимаю, что у нас все обстоятельства были корявые, все было против и особенно постаралась я в области мотиваций - у меня их было несколько и все насквозь не просто неправильные, а погробищные, нельзя с такими даже к собственным детям подходить. Но как-то вырулили, слава богу. Только вспоминать о тех днях не хочется, конечно. Шибко тяжко было.
Одно могу сказать: повзрослела я очень за это время, в голове многое наладилось (хотя... не все, конечно )

_________________


Хорошо бы... Хорошо!

[Suwolga]

[Nатинка]

[Оксаночка]

типа: купи козу?

нее, у нас с появление Катьки в этом смысле наоборот гармония получилась

_________________
Спасибо тем людям, которые вошли в мою жизнь и сделали её прекрасной. И ещё, спасибо тем людям, которые вышли из неё, и сделали её ещё лучше.